Опасный прецедент дела «трех генералов»: участь осужденных незавидна.

Свыше года адвокат Демьянчук А.В. осуществлял судебную защиту в Хамовническом районным суде г. Москвы одного из предполагаемых взяткодателей по резонансному делу так называемых «трех генералов». Подзащитный обвинялся в передаче высшим должностным лицам ГУ МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области взятки в особо крупном размере (ч. 5 ст. 291 УК РФ, предусматривает наказание от 8 до 15 лет лишения свободы и крупный штраф в размере до семидесятикратной суммы взятки). По версии обвинения, передача взяток осуществлялась путем их перечисления на расчетный счет Фонда содействия программ ГУ МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области (в дальнейшем – Фонд) под видом благотворительных взносов.

По данному делу объемом свыше 100 томов проходили 4 предполагаемых взяткополучателя и 4 предполагаемых взяткодателя. Их защиту осуществляли 11 адвокатов. В отношении других предполагаемых взяткодателей уголовное преследование было прекращено следователем по примечанию к статье 291 УК РФ. Они полностью признали свою вину в даче взяток и в дальнейшем проходили по этому делу в качестве свидетелей обвинения.

Все предполагаемые взяткополучатели и 3 предполагаемых взяткодателя свою вину в совершении коррупционных преступлений не признали. Однако суд признал их виновными и назначил им наказание в виде реального лишения свободы и штрафы. Только подсудимой, признавшей в суде свою вину в даче взятки, суд назначил наказание, не связанное с лишением свободы, - в виде штрафа.

Этот приговор является маркером соблюдения судом принципов законности, справедливости судебного разбирательства, презумпции невиновности, равноправия и состязательности сторон. В подтверждение этому выводу ниже приведены ключевые доводы защитника, свидетельствующие о необоснованности и незаконности предъявленного обвинения и, как следствие, вынесенного обвинительного приговора.

1. В уголовном деле отсутствуют прямые доказательства совершения коррупционных преступлений подзащитным. Результаты оперативно-розыскной деятельности не содержат доказательств дачи/получения взятки. Задержания с поличным не было. Свидетели совершения подзащитным коррупционного преступления обвинением не установлены. Предполагаемые взяткополучатели вину в получении взятки не признали. Подзащитный свою вину в даче взятки не признал. Доказательства знакомства подзащитного с тремя из четырех предполагаемых взяткополучателей отсутствуют. С одним из них он общался эпизодически исключительно по служебным вопросам.

2. Обвинение основано исключительно на косвенных, недопустимых и не подтвержденных совокупностью иных доказательств показаниях свидетелей обвинения и подсудимой, признавших передачу взяток. Эти признательные показания не имеют правового значения для квалификации действий подзащитного по ст. 291 УК РФ, поскольку обвинение не квалифицировало их действия как совершенные в соучастии. По версии обвинения, каждый из них совершал преступление самостоятельно, независимо друг от друга.

Кроме того, как следует из протоколов допроса и показаний указанных свидетелей в суде, они «осознали свою противоправную деятельность» не в момент совершения ими благотворительных взносов, а на стадии предварительного следствия. То есть они совершили переоценку (?) своих действий с законных на незаконные через несколько лет после их совершения! Такая переоценка в уголовном праве недопустима.

3. Согласно обвинительному заключению, предполагаемым взяткополучателям вменяется получение взяток в виде имущества и услуг на сумму, превышающую 24 млн рублей, а предполагаемые взяткодатели, включая тех, в отношении которых уголовное преследование было прекращено, перечислили в Фонд взятки в размере, превышающем 64 млн рублей. Таким образом, 40 млн рублей не могут быть квалифицированы как взятки, поскольку они не вменяются предполагаемым взяткополучателям. Следовательно, размер якобы переданных подсудимыми взяток подлежит безусловному уменьшению с 64 до 24 млн рублей.

4. Невозможно доподлинно установить на чьи именно денежные средства были приобретены имущество и услуги, в незаконном получении которых обвиняются предполагаемые взяткополучатели. Поскольку денежные средства предполагаемых взяткодателей поступали на расчетный счет Фонда и там смешивались с денежными средствами других благотворителей. Лишь после этого со счета Фонда списывались денежные средства на приобретение имущества и услуг, в получении которых обвиняются предполагаемые взяткополучатели.

5. Благотворительные взносы не могут быть квалифицированы в качестве дачи взятки подзащитным по следующим основаниям.

Во-первых, согласно примечанию 1 к статье 285 УК РФ генеральный директор Фонда должностным лицом не является.

Во-вторых, генеральный директор Фонда не был привлечен к уголовной ответственности в качестве посредника во взяточничестве или члена организованной преступной группы.

В-третьих, если о совершении коррупционных преступлений не знал генеральный директор Фонда, то тогда невозможно установить, каким образом об этом должен был знать подзащитный.

В-четвертых, подзащитный не мог доподлинно знать, на что именно будет потрачена Фондом его благотворительная помощь. Генеральный директор Фонда ему не подконтролен и не обязан выполнять его указания. Доказательства существования между ними подобных договоренностей в уголовном деле отсутствуют.

Таким образом, поскольку подзащитный заведомо не мог знать, что его благотворительная помощь (пожертвования) в Фонд могут быть кем-либо использованы в коррупционных целях, то его действия не подлежат квалификации по ст. 291 УК РФ.

Подведем неутешительные итоги.

Первое. При явных доказательствах невиновности защита потерпела в суде поражение. Это было прогнозируемо – нет дачи взятки, нет получения взятки. Общеизвестно, что обвинением и судом по резонансным делам ошибки не допускаются (!?). Оправдательный приговор сейчас практически невозможен, особенно по коррупционному делу. Это подтверждает судебная статистика. Поэтому надежда защиты была не столько на оправдание, сколько на условное осуждение. Однако этого не произошло.

Второе. Доводы защиты обвинением и судом не опровергнуты. По закону, данное нарушение является БЕЗУСЛОВНЫМ основанием для отмены обвинительного приговора. Но будем реалистами. На практике, это всего лишь дает защите НЕКИЙ ШАНС на отмену приговора в вышестоящих судах.

Третье. Этим приговором создан опасный прецедент: при отсутствии прямых и исчерпывающих доказательств, изобличающих подсудимых, суд признал их виновными в совершении особо тяжких преступлений и приговорил к длительным срокам лишения свободы.

Четвертое. По ч. 5 ст. 291 УК РФ подзащитному было назначено наказание в виде восьми лет лишения свободы и штрафа в однократном (!) размере суммы взятки. Если бы не активная позиция защиты, было ли назначено такое наказание по нижней границе санкции? Думается, что нет. Отсюда крайне важно, чтобы защита была квалифицированной, а защитник имел обширную судебную практику именно по коррупционным делам, как наиболее сложным в доказывании.

Пятое. Признательные показания подсудимой, данные ею к финалу судебного следствия, в какой-то мере спасли обвинение. А что было бы, если ее показания не имели такого значения для обвинения? Не сожалела бы она тогда о признании своей вины? Далеко не всегда признание своей вины и сделка со следствием являются билетом на свободу. Иногда они приводят к обратному результату.